моей жизни озарился последними лучами заходящего светила, последними днями великого поэта! Тридцать пять лет 1 прошло с тех пор, но воспоминанье об этих светлых минутах моей молодости постоянно, даже и теперь, разливает какое-то отрадное, успокоительное, необъяснимое словами чувство на все духовное существо мое. И чему я обязан за все это? – единственно моему чтению. Да будет же благословенно искусство, которое звуками даже чужих слов, проникнутых собственным чувством человека, может так могуче переливать их в сердце другого!

Вскоре прочел я в "Благонамеренном" большое стихотворение того самого господина Родзянки, которого пиесу назначено мне было читать в "Беседе"; оно называлось: "Державин". Это были пламенные, замечательные стихи особенно потому, что в составе их слышались иногда смелые, размашистые приемы, а в выражениях недостатки и даже красоты большею частью внешние, поистине державинские. Вот одна строфа этого стихотворения:

Прочь ход плачевный похорон,

В прах смерти мрачны одеянья,

Плач, слезы – слейтесь в восклицанья,

В глас трубный – погребальный звон!

Рассыпься лавром ельник скорбный,

Встань жертвенником мрамор гробный!

1 Статья эта написана прежде всех других моих статей, а именно в мае 1852 года.