такие; с луны попадали... Ну, разве так кто-нибудь говорит:

И, словом, тот, кто друг всего земного круга,

Того я не могу считать себе за друга!..

Ведь Мольер-то просто говорит: "Друг всего света не может быть моим другом". Я тоже в свою очередь почувствовал правду слов кн. Шаховского и согласился с ним, что переводчик сделал ошибку. Но я старался доказать Шаховскому, что актеры, играющие главные лица в комедии, весь интерес которой заключается в ярком, выпуклом, живом изображении людей, потому что эта пиеса характеров, а не интриги, – такой безжизненной игрой наскучат зрителям. Шаховской со мной не согласился и уверял, что пиеса пойдет отлично, забыв уже, что сейчас говорил о невозможности идти ей хорошо, и что он придаст огня Брянскому и Валберховой на вечерней репетиции, которая будет у него на квартире, куда и пригласил меня; но я, разумеется, не поверил его словам и не поехал на его домашнюю репетицию. С тех пор я не видался с кн. Шаховским до 1826 года, когда мы сделались уже большими приятелями.

В исходе марта я воротился из Петербурга в Москву. Я рассказал Кокошкину все проделки кн. Шаховского; рассказал, с каким успехом я читал его перевод в доме Державина, как был доволен Гаврила Романович и как велел его благодарить; рассказал даже и то, что после первого представления "Мизантропа", во время антракта перед какой-то другой пиесой, я пошел в ложу к Державину, который при других сказал мне, что он "больше оценил достоинство перевода, когда я читал "Мизантропа" у него в гостиной, и что после моего чтения он остался недоволен игрою актеров". Кокошкин обнимал и благодарил меня. "Ах, милый Сергей Тимофеич, как мне больно, – говорил он, – что этот сумасшедший Шаховской так неприятно вас встретил. Ведь он сумасшедший и не любит меня, считая, что я поклонник Карамзина и враг Шишкова, а я, как вы сами знаете, мой милый, ничей не поклонник и не враг. Я вот не люблю двоедушия: когда я читал первый акт моего "Мизантропа" в Беседе русского слова, Шаховской больше других меня хвалил. Ну, да я его усмирю при свиданье". – Мне показались странными и невероятными последние хвастливые слова; но