в берега. Этот лов повторяется всякий раз, когда река от проливных дождей прибудет и сравняется с берегами; чем мутнее, грязнее вода, тем лучше. Наметки бывают одиночные (поменьше) и двойные (побольше); с одиночною может управляться один сильный человек, а с двойною – непременно двое. Быстрое течение затрудняет ход рыбы, сносит ее вниз, а потому она жмется предпочтительно к тем местам берега, где вода идет тише: на этом основан лов наметкой. Рыбак, стоя на берегу, закидывает наметку (сетка которой сейчас надувается водою) как можно дальше, опускает бережно на дно, легонько подводит к берегу и, прижимая к нему плотно, но не задевая за неровности, вытаскивает наметку отвесно, против себя, перехватывая шест обеими руками чем ближе к сетке, тем проворнее. Очевидно, что тут, кроме ловкости, надо много силы: быстрое течение сносит наметку вниз, для чего иногда нужно конец шеста положить на плечо, чтоб на упоре легче было прямо погрузить наметку в воду: ибо наметка должна идти прямо поперек реки и разом всеми тремя сторонами рамы прикоснуться к стенам берега, чтоб захватить стоящую возле него рыбу. Если как-нибудь течением воды наметку заворотит и она боком или краем ударится в берег, рыба от берега бросится в противную сторону, испугает и увлечет за собою всю другую рыбу, около стоявшую, хотя бы она и не видала, отчего происходит тревога, – и в таком случае здесь поймать уже нельзя ничего. Мутность воды мешает рыбе видеть приближение рыболовной снасти, и наметка загребает, так сказать, в свой кошель всякую рыбу, которая стояла у берега на этом месте. Обыкновенно попадаются щучки, окуни, ерши, плотва, по большей части мелкая, но иногда захватываются другие породы рыб, довольно крупные. В реках и речках, изобильных рыбою, крутоберегих, узких, особенно в верховьях больших прудов, в эту пору года можно и наметкой наловить множество рыбы. Весело вытряхивать на снег или на оттаявший берег тяжелую наметку, нагруженную в мотне рыбою, разнообразие которой особенно приятно. Тут и щука – голубое перо, и полосатый окунь, и пестрый ерш, до того уродливо полный икрою, что точно брюшко и бока его набиты угловатыми камешками. Тут и многие другие, золотистые, серебристые,