Тот домик выстроил, другой купил деревню,

А он прямехонько попал бы в богадельню.

Любим

Честнейший человек!

Звонкина

Скажи, сударь, гордец:

Хотел быть всех умней! Что ж вышло наконец?

Да что и говорить! он был совсем без правил.

Служил в палате век – а дочь с сумой оставил.

Любим

Все так, однако ж он...

Звонкина

Ну, полно врать – молчи!

Пошли ко мне отца; а ты достань ключи

От сахару – они в столе; – отдай их Дуньке;

Да у меня смотри! прошу ходить по струнке!

Ступай!

Как хорошо обрисовывается натура Звонкиной, и как много слышно действительной жизни во всех ее словах, и какая естественность разговора! Сцены подлой угодливости наследников, когда приезжает их дядя богач и холостяк – очень живы и смешны. Старик, хорошо понимающий своих наследников, прикидывается, что сам хочет жениться на Лизе, и все родные, смертельно перепуганные, желая удержать богатство дяди в своей семье, спешат помолвить ее за Любима, о чем прежде не хотели и слышать. Старик того и желал; он отдает все свое имение внуку, и один из родственников, более всех потерявший, имевший сам виды на Лизу, оканчивает пиесу следующими стихами:

Турусин

О варвар, о злодей!.. Ну, выдумал я средство:

Без денег, без жены и даже – без наследства.

В том же 1822 году, мая 18, Загоскин поступил к московскому военному генерал-губернатору в число чиновников особых поручений, с исправлением должности экспедитора по театральному отделению. Для объяснения такого, странного теперь, назначения, надобно сказать, что тогда в Москве не было дирекции театра, а находилась контора, состоявшая под непосредственным заведыванием генерал-губернатора, князя Д. В. Голицына, который ценил Загоскина как литератора и очень любил его как человека.